Пещера двух влюбленных (Омашу) <<<

По жизни играю,
Я все секреты ваши знаю.
Вы в зале сидите,
И ваши нервы словно нити –
Надежно пришиты к пальцам моим. ©

В душе у каждого своя музыка.
Это удивительно, но если хотя бы одному человеку в этом мире, удалось услышать хотя бы легкий напев, хотя бы далекий отголосок мотива музыки души другого человека, он понял бы, насколько ничтожны и мелочны его представления и восприятия о нем.
В душе у каждого своя музыка.
Звучания мелодий разных душ резко отличаются друг от друга, но, в то же время, они настолько схожи, что кажется, будто бы они являются одними и теми же аккордами одной и той же композиции, только исполненной в других тональностях, ритме или темпе...
В душе у каждого своя музыка.
Музыка ее души (впрочем, скорее, душонки – черной, обезображенной и извращенной) больше похожа скорее на плод чьей-то исковерканной фантазии, чем на музыку. Музыка ее души потрясла и ввергла бы в ужас любого: глухие многоголосые аккорды, с лихвой аккомпанированные безудержным исступлением, насквозь пронизанные нотами боли, страданий и страхов всех ее жертв.
Но Азула никогда не испытывала ни капли сострадания к тем, чьи души, жизни и судьбы она без малейших колебаний губила – то, которое в груди, уже давно обратилось в тяжелый камень, остающийся глухим и безответным к чужим потерям и горю.
Зато ей, Азуле, такие мгновения приносили какую-то безумно желанную, словно необходимую для жизни, дозу необъяснимого удовольствия и эйфории; они будоражили кровь, кружили голову и поддерживали дикое пламя, бушуещее внутри нее.
В последнее время, вынужденно играя роль образцовой жены, любящей матери и мудрой царицы, Азула ощущала острую нехватку этих самых мгновений. Сказать, что это ужасно томило и уже порядком раздражало – значит не сказать ничего. Порой казалось, что еще чуть-чуть и она сорвется – станет жечь все вокруг, пока не сожжет Царство Земли до тла. Или пока не найдется тот, кто способен будет ее усмирить. Однако, амбиции этой женщины, ее воля и жажда мести были сильнее мимолетных безумств, которые ею порой овладевали. Кроме того, время от времени, она все же подпитывала свою мерзкую сущность маленькими победами. И скрыть торжество от легкой победы в сегодняшней игре, оказалось нелегко.
Однако, не стоит забывать, что легкие победы – это всего лишь фантомное, почти обманчивое чувство вседозволенности и властвования, оставляющего на губах лишь сладостный привкус фальши. Для полноценной, настоящей победы, необходимо было двигаться дальше. Предпринимать новые шаги.

Внешне женщина являла собой образец спокойствия и непоколебимости. Ничто в ней не выдавало ее истинных чувств и ликующей души: ни привычные для всех, мягкие, царственные жесты, ни сдержанные эмоции, ни мрачный блеск золотистых глаз, ни холодный голос, который велел оповестить о том, что царице Азуми угодно видеть своего супруга сей же час.
Лишь только когда тяжелые дверцы тронного зала отворились перед нею, красивое лицо женщины приобрело выражение напускной тревоги и озадаченности.
Джафрим, что словно каменное изваяние, неподвижно восседал на троне, был озадачен не меньше. Вот только его озадаченность, была самой настоящей.
– Тревожные новости, Джафрим, – размеренный шаг женщины приглушенным эхом раздался по пустому залу, – снова, – с нажимом добавила она, опустившись подле мужа, по правую его руку. Впрочем, Азула и без того уже знала, что царь Земли был прекрасно осведомлен о последних, неутешительных для его народа, событий. Но именно поэтому она лишний раз стремилась напомнить ему об этом. Эти мысли должны постоянно угнетать царя и подталкивать его к принятию нужных решений. Нужных, Азуле, решений.
Однако же, бывшая наследница трона страны Огня прекрасно осознавала и, соответственно, учитывала тот неоспоримый факт, что ее супруг весьма не глуп: открытые, бесцеремонные манипуляции над собой он, вероятнее всего, распознал бы тот же час. Но, к последующему несчастью многих, коварство и хитрость Азулы нашли способ для того, чтобы обратить и это недоразумение в ее собственную пользу. И от этого, разворачивающиеся события приобретали только более красочный и зрелищный характер.
Джафрим, будучи великим правителем и мудрым царем, и сам не заметил, как кажущиеся ему лучами взаимопонимания, семейного благополучия и любви, нити, превратились в сплетения страшной паутины, крепко опутав его. Наверное, он немало удивится, когда однажды узнает, что начало этих нитей были в руках его жены.
– Прости,  – потерянно и робко, в такой несвойственной манере для принцессы Азулы, молвит царица Земли Азуми. Поджимает губы и виновато опускает взгляд, будто сожалеет о том, что лишний раз позволила себе отяготить разум возлюбленного тяжелой думой.
– Я просто беспокоюсь за нашу страну. Беспокоюсь за наш народ. За наших с тобой детей.
Небольшая пауза для того, чтобы следующая фраза достигла максимального эффекта. Просто она слишком хорошо знает его единственную и, в то же время, непростительную слабость своего мужа.
– Я беспокоюсь за тебя, Джеф.
Все-таки эта женщина была виртуозной лгуньей и притворщицей. Гениальной актрисой.

Отредактировано Azula (2012-09-06 01:13:50)

Пока ты спал. Пока ты спал...
А ты и продолжаешь спать.
Кто-то решает за тебя
Как тебе жить и умирать. ©

Внушить к себе доверие. Заставить верить себе. Как?..
Насколько это трудно? Что нужно сделать для того, чтобы жертва при этом еще и не сумела нащупать гнилую ниточку в шитой золотом, ткани прекрасной сказки, которая расползется однажды прямо под его пальцами? Насколько далеко придется зайти для того, чтобы обманутый пребывал в полнейшей уверенности, о том, что он абсолютно самостоятельно принимает, навязанные ему искусным манипулятором, решения?..
Для начала нужно разобрать по кирпичикам всю правду. Аккуратно. Крайне внимательно изучая каждую ее деталь, анализируя каждое ее предназначение. Затем просто собрать снова. Но с заменой всего одного-единственного кирпичика, который, внешнего вида всей конструкции бы не изменил, но стал бы ее твердой основой, новым фундаментом и полностью изменил бы ее изначальное предназначение.
Ощущение того, насколько же это все оказалось просто, вызывало отчего-то противоречивые чувства: с одной стороны – удовлетворение и облегчение. Игра, несмотря на все ее великолепие и безупречность,  слишком уж затянулась и успела уже Азуле порядком поднадоесть. В конце-концов, пешки, даже самые лучшие, навсегда пешками и останутся, а на ее доске еще столько интересных фигур, с которыми ей хотелось бы еще поиграть. Или которых ей хотелось переиграть. Необходимо было переиграть.
С другой же стороны, все это вселяло в нее чувство некоторого разочарования и... подозрения? Вероятно. Разве это не могло не насторожить? Человек, имеющий в подчинении целую нацию, имеющий власть, громкое имя и титул, искал помощи не у своих политических советников, не у военачальников и генералов, одним из которых, кстати говоря, была его же родная сестра...
Просто. Слишком просто.
В золотистых глазах Азулы метнулся огонек сомнения. В душу, нещадно комкая и леденя ее, тихо закрадывалось отвратительное, преомерзительнейшее чувство, отравляя и без того не слишком здравый рассудок, навязчивыми мыслями о возможном скрытом подвохе.
Некоторое время Азула молчала. Хмуро сдвинув брови, она украдкой, из-под полуприкрытых век, но тем не менее, напряженно и сосредоточенно вглядывалась в лицо мужа. В каждую, уже изученную ею, черточку. Но ничего, абсолютно ничего, что могло бы уличить Джафрима в вероломстве, не находилось. Ясность, твердость и искренность взгляда Царя Земли, напротив, пролились спасительной влагой на пламя паранойи, внезапно вспыхнувшее в душе Азулы.
Это же очевидно: сети западни Азулы настолько оплели разум Джафрима, что он сам позволил стать ей для него и наилучшим политическим советником, и военачальником, и генералом.
В свои владания вновь в ступил холодный, отточенный разум.
– Но Джафрим... – тревожно отозвалась наконец, Азуми, – разве Лорд Огня уже не нанес удар первым?.. 
Словосочетание "Лорд Огня" (которое вполне могло было быть заменено на "народ Огня" или "огненная нация", к примеру), было выбрано Азулой совершенно не случайно. Почему? Потому что многие из переживших последнюю войну, не скрывают, хотя и не слишком откровенничают на тему какую ассоциацию вызывает у них вышеупомянутый титул. Мир еще не оправился от тяжелых потерь, которые он вынужден был претерпевать целую сотню лет. Он,мир, еще не был готов забыть деяний предыдущих Лордов Огня, которые долгие годы тиранили другие народы.
– Разве не его солдаты вольничают в Царстве Земли, сея страх и разрушение среди мирных жителей? Да, мы сильны. Мы долго сможем противостоять натиску народа Огня и, если нужно будет, сможем оказать достойный отпор.
– И я думаю, что мы должны показать им это. – вложив долю воодушевления, твердо продолжила царица,  – Кто-то должен поставить Лорда Огня на место. Ведь в нынешние времена нам больше не на кого надеяться. И об Аватаре по-прежнему нет никаких вестей. И... возможно сейчас я буду слишком резка в своем предположении, но... – она делает паузу для того, чтобы снизить голос почти до полушепота, – можно ли считать внезапное исчезновение Аватара простым совпадением?
Азула не заканчивает наводящее предположение специально. Ведь она знает: Аватар исчез так удачно, что первые догадки об его исчезновении будут строится, в первую очередь, на тех событиях, что происходили с ним ранее. А ранее народ Огня Аватара пытался не только пленить, но даже убить, в чем непосредственно принимал участие и нынешний Хозяин Огня. Ох, ну разве не восхитительное стечение обстоятельств?
– Весь этот мир... – женщина обреченно вздохнула и устало прикрыла глаза, – он с каждым днем начинает казаться мне всего лишь иллюзией, в которой все это время только пытались утопить нашу бдительность.

... яд лжи суров,
Но в мире нет отравы, большей, чем любовь. ©

Шах и мат, король. Эту партию ты проиграл.
Да, ты, конечно, пока не можешь еще осознать своего поражения. Но это – лишь вопрос времени. Все оттого только, король, что противник, которого все это время ты воспринимал как самого надежного союзника, вслух еще не объявил тебе шах и мат. Тебе больше некуда отступить, ты, впрочем, уже и не сможешь – только что ты сделал свой последний ход в этой, заведомо проигрышной для тебя, партии.
Но черная королева, которую ты так беспечно принял за свою, белую, вопреки правилам, не свергнет тебя. Пока. Черная королева вообще играет против всяких правил. И ценность твоей, белый король, фигуры, она сопоставляет с ценностью обыкновенной пешки. Полезной, впрочем. Крайне полезной. Потому как позиция этой пешки настолько удобна, что возможности ее приравниваются к возможностям самого короля. Но тем лучше. Ведь от этого игра становится не только замысловатей, но и увлекательнее. Ведь черная королева считает неинтересным находиться рядом с созданием, которое даже не нужно ломать.

Ее душа ликует. Ликует все гнусное естество бывшей наследницы огненного трона, когда одна из самых послушных, а потому и любимейших кукол, покорно читает текст, прописанный в ее собственном сценарии. Но в ее взгляде невозможно уловить даже тени торжества: он, взгляд, по-прежнему, полон искреннего сопереживания и тревоги. Азула прикрывает глаза и медленно, глубоко вдыхает. Ошибочно этот, слегка прерывистый, судорожный, вдох можно принять за усталый и нервозный.
– Я хочу, чтобы ты знал. Всегда: что бы ты не сделал, какое решение ты бы не принял, я буду на твоей стороне. Видят духи, меньше всего я хотела этой войны. Но, если война – это единственный способ, который остановит тиранию Лорда Огня и вернет в наш мир прежнюю гармонию, то я просто не могу этому воспрепятствовать. Более того, я никогда не сомневалась в выборе твоих решений. Не сомневаюсь и теперь.
"Только потому что все эти решения – мои. А в своих решениях я не сомневаюсь никогда. И ни Страна Огня, ни Царство Земли, ни ты, мой бедный, обманутый царь, ни глупец Зуко, на самом деле, не развязывают эту войну. Моя воля была ее началом."
Все-таки ложь – это, своего рода, искусство. Тонкое, изумительное, но невероятно омерзительное. И эта женщина была, возможно, самым опытным и умелым мастером, овладевшим им. Ведь она лгала всегда: в детстве, в недалекой юности, сейчас. Лгала всем: врагам, жалкой кучке предателей, которых она когда-то называла друзьями и родными (за исключением отца), даже себе – всю жизнь. Но это не важно. Важно, то, что ложь, в которой она заставляет жить других, и в которой живет всю жизнь сама, служит ей не только надежной опорой, но и своеобразным мощнейшим защитным барьером, скрывающим ее искалеченную, и оттого, на самом деле, слабую душу. Нет, конечно же, она никому никогда и ни за что не признается в этом, себе – в первую очередь. В свой разум она не допустит даже тень намека на подобную мысль. Просто потому что слабость, по ее разумению – это удел рабов и трусов. Хотя, на самом деле, Азула просто не имела на это права. Никогда: ни, будучи ребенком, ни тем более, сейчас.
Азула, впрочем, всегда считала это только особым превосходством. Ведь теми, у кого нет слабостей, невозможно управлять.
Ее супруг, Джафрим, же наверняка тоже мог бы стать идеальным правителем, если бы не одна, но самая наиглупейшая слабость. Любовь. Одна из самых непростительных слабостей, которую люди опрометчиво и наивно считаю опорой. На деле же, она только порождает множество других слабостей: доверие, надежды, глупые мечты... То, что она позволила себе всего лишь однажды. И это был единственный раз, когда она оступилась.

Царица чуть приподнимается со своего места и тянется к супругу, губами едва касаясь его виска.
– Царство Земли может только гордится мужеством и бесстрашием своего правителя.
Случайному наблюдателю сейчас бы показалось, что он видит невероятно трогательную и теплую картину идеального взаимопонимания супругов. Но все не так. Не так. В действительности же, случайному наблюдателю, приоткрой он хоть ненамного завесу тайны царицы, предстала бы картина поражения царя Земли.

Отредактировано Azula (2012-09-24 10:18:11)